Ему, конечно, удается: в первые часы вылетают две тысячи ракет и действительно уничтожают большую часть системы ПВО, безжалостно сносят энергетическую инфраструктуру и критические линии связи, оставляя командование противника в смятении и неведении. Колонны идут под надежным прикрытием штурмовой авиации, все засады своевременно и методично расстреливаются. К гостомельскому десанту быстро подходят основные силы и наш герой лично поднимается на борт величественной Мрiи – прикосновение к советской легенде поднимается эмоциональной волной одновременно и в личности парня из 2046 года и в замещенной личности полковника, вызывая интерференцию воспоминаний и резонанс временных линий. Кабину самолета начинает наполнять липкий туман, только напряжением воли и чувства удается восстановить синхронизацию личностей – еще не конец.

Во всех медиа разгоняются сюжеты о стремительном продвижении российской армии, заранее записанные ролики со сдачей плен целых батальонов набирают миллионы просмотров, гражданские лица смущенно улыбаются в камеры и объясняют, что давно ждали и надеялись. Кто успеет разобраться где там в этих роликах правда, а где ложь? Важен эффект – полный хаос, уныние и дезорганизация сопротивления. Российские танки вкатываются в Киев до того как туда успевают стянуться регулярные войска, теробороне с впопыхах розданными калашами только на сутки удается отсрочить штурм Банковой элитными подразделениями российской армии. Но Зеленского там уже нет. Он, конечно, во Львове, записывает обращения к украинскому народу, звонит в Берлин и Вашингтон. Но поздно. В Киеве уже объявлено новое чрезвычайное правительство и в регионах уже перестают отвечать на звонки из Львова. И только полк Азов, оправившись от стремительной натиска первых дней, идет в самоубийственную контратаку, дающей сюжет для американских кинематографистов. Командиры попадают в плен, их показывают в прямом эфире у Скабеевой.

Ход истории поменялся. Не будет поставок вооружения из США, только яростные протесты и запоздалое наращивание группировки в Европе, не будет разрушенного Мариуполя, обезлюдевшего Донбасса и стариковских слез по всем малым городам и весям; не будет пыток военнопленных, сгоревших квартир, подвалов и фильтрационных лагерей; крейсер Москва вернется в свой порт, не будет десятков тысяч убитых, сотен тысяч покалеченных, не будет мобилизации, бронежилетов на авито и миллионов заброшенных на чужбину. В пабликах не будут собирать по копеечке на коптеры, тепловизоры и аптечки для бойцов; триколор останется над Херсоном, не взорвется грузовик на Крымском мосту и журналистам центрального телевидения не придется изобретать новояз с "перегрупировками", "маневрами" и "жестами доброй воли". Только простая и четкая риторика о Тысячелетней России, Единой Нации и Великой Империи, только залитый праздничными огнями Киев, ночной и прекрасный, по всем телеканалам страны.

Реальность пойдет другой судорогой – украинские диверсанты взорвут бомбу на Ленинградском вокзале, где нашего героя будет встречать семья. Погибнет жена полковника, его фотография с воздетыми руками и лицом, облитым кислотой гнева, отчаянья и вины попадет во все паблики и репортажи. Останется сын. Молодого парня со множественным травмами доставят в больницу. Но близости с ним не будет: сын отстраниться, сделается чужим и непонятным. Вернуться в свое время тоже не получится: герой проникнет в секретные лаборатории квантовой темпоральности, разберется с природой липкого тумана и поймет что эмоциональное потрясение от взрыва на Ленинградском вокзале навсегда спаяло вместе две души. А дальше невероятный взлет культа Национального Лидера, прилепинские штурмовики вываливаются на улицы с иконами и георгиевскими ленточками, военно-политический союз с Китаем, американские авианосцы в Средиземном море и полная интеграция с Белорусией. Сын свяжется не с теми людьми, его арестуют сначала за дискредитацию – написал язвительный пост в блоге, но он отделается только штрафом и неприятным разговором с отцом. Не поможет. Напротив, последует участие в экстремистких марксистких кружках, мыслепреступления и лязг закрывающейся двери в переполненной, холодной камере. Из тюрьмы молодой человек уже не выйдет – умрет в лазарете от внезапно обнаруженного порока сердца.

Личная трагедия расщепит душу нашего героя, свинцовая депрессия ляжет на плечи, сожмет до хруста дыхание и чувство. Через трещину душ снова, как теплая, вязкая кровь из раны, польется липкий туман. Как раз в тот день и час, когда полетят ракеты Народно-осовободительной Армии Китая.

Открыв глаза, герой долго рассматривает темноту воздуха в палатке, прячет дыхание от тишины. Какой сейчас год? Дальше вздыхает, протягивает руку в сторону и по забытой привычке проверяет счетчик Гейгера.